Тимур Тимерзянов: «Понимаю, что лучше опоздать на пять минут, чем лихачить»

Трехкратный чемпион Европы по ралли-кроссу — о развитии автоспорта России, эмоциях во время гонки, семейной жизни и культуре вождения казанских водителей.

Здание спортивного клуба, в котором проходила наша беседа, — очень атмосферное место. Вот стоит «Ситроен», выкрашенный в желто-черный цвет, на котором Тимур Тимерзянов выигрывал чемпионаты Европы 2012-го и 2013-го, а сам Себастьян Лёб становился победителем заезда Red Bull X Games. На капоте, если взглянуть под определенным углом, еще виден контур красных быков.

А вот — настоящий зал славы, где собраны все кубки, которых с 13-летнего возраста, когда маленький Тимур пришел заниматься картингом, набралось великое множество.

— В будущем здесь будет базироваться картинг-школа, — рассказывает Тимерзянов. — Мы сейчас сидим с вами в учебном классе, где будут проходить занятия, инструктаж детей. А в дальнейшем планируется создать целый комплекс по подготовке профессиональных спортсменов.

У самого Тимура сейчас горячая пора — стартовал зимний чемпионат России по трековым гонкам, где в этом году Тимерзянов выступает под флагом казанской команды AG TEAM.

— Мы выступаем в классе «Национальный», то есть на автомобилях, произведенных на территории России. В рамках зимнего чемпионата пилоты AG TEAM выступают на «Киа Рио», но у меня есть также и «Лада Калина NFR». На сегодняшний день эта техника является передовой, а автомобили — схожими по своим характеристикам. Возможно, по надежности есть небольшой перевес «корейца», но все машины зарекомендовали себя хорошо. Мы проехали первые тренировки. Была раскатка в Усадах на «Казан Ринге» и в Ижевске. Какая из машин покажет себя лучше, на той мы и проедем чемпионат.


 

«Автоспорт в России становится более профессиональным, но могут пострадать частники»

Тимур Тимерзянов вместе с партнерами по AG TEAM: руководителем команды Айдаром Гузаировым, пилотами Павлом Кальмановичем и Анваром Тутаевым (слева направо).


— В целом как можете оценить конкурентную среду в российском автоспорте и интерес к нему?

— Сегодня быстро развиваются кольцевые соревнования, которые проходят под эгидой РСКГ (Российская серия кольцевых гонок. — Ред.). Становится больше внимания со стороны телевидения, зрителей. Хотя есть избалованные регионы — та же Москва, где даже соревнования «Формулы Е» или DTM (ДТМ, Дойче туренваген майстершафт — одна из самых престижных серий по кузовным гонкам в Европе. — Ред.) не вызвали интереса у публики. С другой стороны, сейчас делается акцент на трансляции и все топовые классы у нас показывают в прямом эфире.

В целом, на мой взгляд, тенденция идет к развитию. Все больше и больше народу приезжает на различные соревнования. Ралли-кросс собирает порядка 30 участников в классе «Национальный». Наконец-то поехали юниоры, потому что долгое время у нас отсутствовал подготовительный класс, где молодые пилоты могли бы набраться опыта перед тем, как выехать с профессионалами. А сейчас создан класс, где ты можешь в 12 лет взять автомобиль, соревноваться на нем до 16 лет, а потом поставить на этот же автомобиль более мощный двигатель и поехать в классе «Национальный». Это определенный шаг в развитии, поскольку не всегда ребята могут перейти в автомобильный спорт из картинга.

Если взять топовые мировые серии, то ряды наших пилотов поредели. Тем не менее остаются гранды, которые постоянно участвуют в тех или иных соревнованиях. Радует, что в «Формуле-1» появился Сергей Сироткин, на «24 Ле-Мана» тоже будет наша команда.

Сергей Сироткин стал пилотом команды «Формулы-1» «Уильямс».


— А есть какие-то сложности?

— Был такой прецедент, что в классе «Туринг», который является топовым в России, сначала заморозят технический регламент на год, но перед новым годом могут резко его разморозить и внести какие-то изменения. А это очень сильно бьет по бюджетам, которые планируются еще в августе-сентябре, и некоторые пилоты просто отказываются ехать.

— Получается, что организаторы сами себе вставляют палки в колеса. Почему это происходит?

— Были изменения внутри Федерации. Это самый нестабильный вопрос в России. Люди приходят каждый со своим видением. Ситуация двоякая. Сейчас идет подготовка к новым мировым кузовным соревнованиям, пришедшим на смену WTCC (Чемпионат мира среди легковых автомобилей. — Ред.), где выступала «Лада Спорт». Это все приведет к тому, что профессиональные команды, такие как та же «Лада», «Лукойл», «Таиф», останутся и смогут прогрессировать, но не будет частников, которые приходили за свои деньги. Если раньше они могли взять машину в аренду и даже показать подиумные места, то сейчас разница между пилотами сильно увеличится. Профессионал, который получит себе на вооружение более современную технику, быстро к ней адаптируется, а те ребята, которые только начинали понимать, как работать с машиной, будут испытывать сложности. Если они останутся на своих прежних автомобилях, то на кольце это даст колоссальный проигрыш по времени и за соревнованиями элементарно будет неинтересно смотреть.

— А что поменялось в технической составляющей?

— Ввели секвентальные коробки. Раньше как на «Плейстэйшене» все было: есть подрулевые лепестки, тормозишь, переключаешь передачу — если обороты не позволяют, машина сама не переключится. А сейчас механизм переключения другой — ты можешь хоть с шестой до первой передачи за одно торможение переключиться. Это рассчитано на профессионализм. У нас примерно десяток профессиональных пилотов, а участников 20-25. Вот и выходит, что почти половина будет испытывать те или иные сложности.

«Пилот — это 40-45 процентов результата»

— Тимур, мне кажется, что для пилотов автоспорт — это больше хобби и сложно относиться к нему как к обычной работе.

— Да, любой автогонщик не может представить свою жизнь без драйва, адреналина. У некоторых пилотов заложена борьба со временем, потому что не всегда едешь в прямом контакте с соперником. И когда ты видишь, что твое время становится лучше или хуже, это заставляет тебя работать. Пилот будет хорошо ехать, если понимает, ради чего он это делает. Всегда закладывается определенная цель, как и в любой другой профессии. В автоспорте — это добиться лучшего результата. Лучший результат — это победа. Но победа может быть и промежуточной: победа одного круга, победа в чемпионате, победа в отдельно взятой гонке и так далее. Необязательно сразу выиграть всё — нужно идти к этому постепенно.

И сами пилоты бывают разные. Кто-то талантлив — он сядет и поедет, не задумываясь о том, как тормозить, как выкрутить руль, но при этом покажет отличный результат. Другим нужно объяснить, что и как сделать, но они готовы учиться. Есть те, кто сочетает в себе оба этих качества, и они способны добиться высоких достижений. Есть пилоты, которым не подходит та или иная дисциплина. Но в любом случае каждый пилот получает удовлетворение от гонки.

— Расскажите подробнее о работе пилотов, ведь многие думают, что они просто садятся и крутят баранку.

— Любой пилот — это аналитик. Если зрители, когда смотрят соревнования, видят внешнюю картинку, то пилот смотрит глубже. Нам интересно, какие траектории используются, как другой пилот тормозит, как ускоряется. Мы впитываем это в себя. Я обучался ралли-кроссу по зрительному восприятию. Смотрел за топовыми пилотами и проецировал у себя в голове, как они ведут себя за рулем. Мы во многом можем повлиять на элементы настройки автомобиля, потому что у инженеров не всегда есть возможность сделать это идеально. Пилот должен лучше всех понимать, что происходит с машиной в тот или иной момент. Если поворот занимает две секунды, то мы должны разложить эти две секунды на доли: где не нравится торможение, где не нравится реакция руля, где не нравится поведение дифференциалов.

— И так нужно разложить всю гонку?

— Да, 5-6 кругов, но многие пилоты, когда приезжают с заезда, не могут этого сделать. Поэтому нужно развивать мышечную память, зрительную память, вестибулярный аппарат. Есть специализированные школы по подготовке пилотов. Две тренировки для профессионала достаточно, чтобы понять трассу. Но если ты выходишь и понимаешь, что больше ничего не можешь сказать и показать время лучше, то либо подключаются инженеры, либо это действительно максимальный результат, который пилот может показать на этой технике. В автомобильном спорте очень важна техническая поддержка. Пилот — это 40-45 процентов результата.

— Для того, чтобы все так детально анализировать, надо быть хладнокровным, но гонка — это же эмоции 

— Да, во время гонки вспыльчивость и эмоциональность — это твой враг. Бывает, что ты едешь на грани — происходит какой-то контакт, который выводит из себя, и ты, как говорят в автоспорте, начинаешь «греться» и допускать определенные ошибки. Поэтому всегда нужно ехать с холодной головой в прямом и переносном смысле. Любой пилот перед началом гонки охлаждает свой шлем или обливается холодной водой. Надо себя сдерживать и давать выход эмоциям уже после гонки. Хотя иногда такие ситуации дают обратный эффект и пилот, наоборот, становится более сконцентрированным на результате.

— У вас были неприятные случаи во время гонок?

— Бывает, что некоторые хотят прыгнуть выше головы. В 2016 году на этапе по ралли-кроссу во Франции новичок попал в заезд с четырьмя ведущими пилотами и хотел сразу показать себя. Он меня выбил с трассы, и последствия были достаточно плачевными — мы не смогли продолжить этап.

— Как вы относитесь к виртуальным тренировкам и симуляторам?

— На сегодняшний день симуляторы закрывают большую часть подготовки. С их помощью можно отработать до 99 процентов ситуаций, которые могут произойти на трассе. Возьмем «Формулу-1»: там топовые инженеры, топовая телеметрия. Команды собирают настолько много данных, которые потом проецируют в симуляторы, что даже не нужно выезжать на трассу. Они вносят в базу симулятора настройки автомобиля, погодные условия, информацию о трассе и смотрят, за какое время будет пройден круг при тех или иных обстоятельствах. И это время будет соответствовать фактическим показателям. Тот же самый Даниил Квят сейчас будет тестовым пилотом «Феррари» и работать на симуляторе.

«Не понимаю футболистов, которые начинают бегать, только когда им платят»

— Были моменты, когда вам хотелось бросить автоспорт и начать вести обычный, размеренный образ жизни? 

— Наверное, такие моменты возникали, но это происходит тогда, когда ты не чувствуешь себя в своей тарелке. И скорее бывают мысли не о том, чтобы закончить карьеру, а что-то в ней изменить. У каждого пилота есть определенные отношения с командой, инженерами и есть собственная грань, которую пилот должен прочувствовать. Ты можешь прийти и сказать: «Парни, это мой максимум, я больше не могу», но придет другой пилот и покажет результат лучше — значит, проблема была не в автомобиле, а в пилоте. Но бывает и наоборот — пилот просит поработать с машиной, а команда либо из-за финансовых сложностей, либо просто от нежелания этого не делает. Поэтому всегда нужно находиться в той среде, где все будут подходить друг другу по духу и ставить перед собой единую цель. И если у пилота начинается черная полоса, нужно, чтобы команда его поддержала. Часто бывает, что команда не дает ему возможности показать результат лучше. Да, сегодня у пилота не получается, но результат есть где-то рядом, поэтому важно, чтобы ему дали понять, что в него верят. Но если пилот принимает все как есть, не испытывает никаких эмоций и адреналина, когда садится за руль, то все — можно заканчивать.

— Вы спустя почти 20 лет в автоспорте еще ощущаете в себе внутренний запал?

— Да, потому что я понимаю, что тот результат, который я когда-то показывал, — это не просто так. И сейчас, если мне говорят просто прокатиться, мне это неинтересно. Я не могу настроиться на результат, когда просят: «Ребят, это просто шоу».

— Наверное, просто приедается.

— Нет, не то что приедается, но каждый ставит для себя какую-то цель. Когда я выезжаю на соревнованиях, то понимаю, что есть цель победить. Я понимаю, что еще не достиг предела. Не то что я не готов его показать — здесь надо брать все в совокупности: баланс пилота и автомобиля. Для меня нет других приоритетов: финансы, бизнес или что-то еще. Мне хочется показать свои возможности именно через спорт. Поэтому когда я смотрю на футболистов или хоккеистов, то не могу понять, почему они, получая такие большие деньги, не показывают отдачи. Я вижу некоторых футболистов, которые независимо от того, платят им или нет, выдают свой максимум просто потому, что любят свое дело. И они действительно вызывают уважение. Но некоторые бегают, если только им упадет денежка на счет. И что толку?

 А у пилотов тоже контрактная система или только призовые?

— Контрактная система бывает, причем зарплаты могут быть как у тех же топовых хоккеистов, футболистов или теннисистов, но такие пилоты — это единицы во всем мире. Остальные достаточно зарабатывают гонками себе на жизнь, но ставят в приоритет сам процесс — лучше я буду заниматься своим любимым делом, чем еще чем-то. Всё зависит от того, чего хочет сам пилот.

«Жена тянула со встречей, но мне это даже понравилось»

— Давайте теперь отвлечемся от гонок. Летом была информация, что вы женитесь. Всё, вы теперь семейный человек?

— Да, но свадьбы пока не было, мы помолвлены. Всё прошло в сентябре. У меня началась новая веха в жизни — создание семьи, и этот процесс развивается благополучно. Единственное — нас разделяют сотни, а иногда тысячи километров. Моя жена из Казани, но учится за рубежом, поэтому приходится совмещать мою спортивную карьеру и ее учебу, но это небольшие сложности, которые можно пережить. Мы понимаем друг друга, поддерживаем интересы друг друга и не зацикливаемся на том, что мы из разных стихий. Раз в неделю мы стараемся видеться, поэтому всё не так страшно.

— Вы до этого долго встречались?

— Нет. Я ждал девушку, которой смогу довериться, и всё сложилось достаточно быстро. Мы познакомились с ней на этапе в Англии. Немного она меня подразнила — не соглашалась на свидание, но это нормально — женские штучки (улыбается). Она выдержала небольшую паузу до первой встречи, после того, как мы уже начали общаться дистанционно. Это показало ее сдержанность, что мне понравилось и дало определенную уверенность в человеке. Она из хорошей, верующей семьи. И можно сказать, что всё у нас прошло по татарским канонам — если у мужчины серьезные намерения, то долго тянуть ни к чему. Мы впервые увидели друг друга в мае, а в сентябре у нас уже был никах. За тот период, что мы прожили вместе, я ни о чем не жалею. Мы узнаем друг друга в ходе совместной жизни.

— В одном из интервью вы говорили, что родители вам давали совет: «Главное — не делай глупостей». Вам скоро 31, оглядываясь назад, вы можете сказать, что полностью ему следовали, или есть что-то, о чем сейчас сожалеете?

— Их совет всегда был для меня основным по жизни. Он помогал правильно оценивать ту или иную ситуацию, думать о последствиях. И на сегодняшний день я сформировал для себя еще одно правило: «Не доказывай никому ничего, а просто живи ради себя и своих близких». С каждым разом я убеждаюсь, что мне не стоит что-то доказывать людям. В основном это связано со спортом, но и в обычной жизни это тоже помогает. Я надеюсь, что больших огрехов перед родителями у меня нет. Понимаю, что всё, что я делаю, сказывается на них. И если где-то мое поведение было неидеальным, то всегда старался исправиться. Они верили в меня, и, думаю, я оправдал их надежды.

— Насколько тяжело находиться вдалеке от родных во время сезона, когда у аас постоянные гонки и переезды?  

— Это тот момент, когда ты понимаешь присутствие и важность своих близких и друзей. Бывает, что тебе не хватает поддержки, но ты чувствуешь их тепло даже на расстоянии, что дает положительные эмоции. При этом не сказать, что я долго нахожусь за границей — после каждого этапа я возвращаюсь в Казань. Это мое родное и город, который мне никогда не надоест. Я пробовал жить в Англии, но в итоге вернулся. Здесь я себя чувствую гораздо лучше, чем где-либо в другом месте на Земле.

— А как вам культура вождения на казанских дорогах? Наверное, не как в Англии. 

— Да, есть персонажи, которые недобросовестно ведут себя на дорогах. У меня к этим людям есть вопросы. Думаю, ими управляет желание получить тот же самый адреналин, эмоции, что-то доказать. Мне в качестве участника городского движения никому ничего доказывать не надо. Но бывают такие случаи, когда пилот (пауза и смех) — водитель, — продолжает Тимур, — настолько бездумно себя ведет и нарушает правила, что приходится с ним говорить. Я его останавливаю и спрашиваю, зачем он так делает. И надо, чтобы человек прежде всего сам себе задавал этот вопрос. Я сам по себе спокойный и с каждым годом становлюсь всё более спокойным на дорогах. Сейчас я понимаю, что мне лучше опоздать на пять минут, чем лишний раз лихачить.

— У вас вообще не бывает штрафов?

— Нет, огрехи, конечно, случаются. Иногда просто сложно в потоке на больших проспектах смотреть за знаками. Бывает, что попадаю под знак «40» на Чистопольской. Я считаю, что оптимальная скорость в городе по таким широким дорогам — 70-75 км/ч. Хоть убей, но когда там четыре полосы и ограничение 40 км/ч — это просто чисто физически сложно контролировать, потому что ты следишь за потоком. Если искать на каждом столбе знак, то это только отвлекает от движения. Ладно, если ты по правой полосе едешь, но если слева — там не до этого.

Но это, как говорится, не нам судить. Для этого есть ГАИ. Они считают, что так правильно. Однако, с моей точки зрения, главные причины ДТП — это невнимательность: кто-то красит губы, кто-то смотрит в телефон или говорит по нему, а также те водители, которые выходят за грань. И я скажу, что это скорость не 60 км/ч, а далеко за 80. Вот эту проблему надо решать, а не ограничивать до 40 тех, кто едет 60.

— Что вы можете посоветовать тем, кто все-таки хочет почувствовать драйв и скорость?

— Во-первых, есть школа высшего водительского мастерства — они отрабатывают разные ситуации: на льду, в дождь, боковую езду, управление ручником. Во-вторых, есть комплекс на «Казан Ринге», где существуют сессии для всех желающих на своих машинах. Стоит, по-моему, полторы тысячи рублей, но на штрафы больше потратишь, если по дорогам гонять. А там ты в безопасности, надеваешь шлем, пристегиваешься, и вокруг никто не пострадает, потому что ты несешь ответственность только сам за себя. Пожалуйста, выезжай и получай драйв.